Класс теорий, разработанных в рамках когнитивистского направления западной социальной психологии в 50-е гг. ХХ в. (см. Когнитивная психология) и имеющих целью дать объяснение соотношения логичного и алогичного в поведении человека. Основная идея всех теорий когнитивного соответствия состоит в том, что когнитивная структура человека не может быть несбалансированной, дисгармоничной, если же это имеет место, то немедленно возникает тенденция изменить это состояние и вновь восстановить внутреннее соответствие когнитивной системы. Эта идея по-разному представлена в различных теориях когнитивного соответствия.

В теории структурного баланса Ф. Хайдера, базирующейся на идее соответствия и идее атрибуции (см. Атрибуция каузальная) рассматривается состояние сбалансированности когнитивной структуры человека в ситуации восприятия им другого человека (см. Восприятия межличностное) и построения двух рядов отношений: к этому человеку и к объекту, общему для двух партнеров по общению. В теории коммуникативных актов Т. Ньюкома проводится мысль о том, что средством преодоления дискомфорта, вызванного несоответствием между отношением к другому человеку и его отношением к общему для них объекту, является развитие коммуникации между партнерами, в ходе которой позиция одного из них изменяется и тем самым восстанавливается соответствие. Основной тезис теории конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Танненбаума заключается в том, что для достижения соответствия в когнитивной структуре воспринимающего субъекта он одновременно изменяет свое отношение и к другому человеку, и к тому объекту, который они оба оценивают. Так, если субъект позитивно относится к другому, но негативно — к оцениваемому ими объекту, то в случае позитивного отношения второго субъекта к объекту первый субъект, уменьшая «негативность» своего отношения к этому объекту, уменьшает вместе с тем и «позитивность» своего отношения ко второму субъекту. Здесь соответствие (конгруэнтность) восстанавливается за счет одновременного изменения этих двух рядов отношений и в определенных случаях — за счет изменения знака отношения.

Особое место среди теорий когнитивного соответствия занимает теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера, поскольку в ней рассматривается не ситуация возникновения несоответствия при восприятии другого человека, а наличие несоответствия в структуре одного человека между двумя противоречивыми «знаниями» (мнениями, понятиями, убеждениями — «когнициями») о каком-либо объекте. Такое состояние называется диссонансом и субъективно переживается также как дискомфорт, от которого человек стремится избавиться либо изменением одного из противоречащих когнитивных элементов, либо избирательным отношением к поступающей информации (воспринимая лишь ту, которая уменьшает диссонанс, отвергая увеличивающую его). В теории рассматривается и такой особый случай, как несоответствие между знанием и поведением, и тогда средством выхода из ситуации диссонанса может быть также изменение поведения. В отличие от конфликта диссонанс возникает у человека не до, а после принятия решения. Именно в этом случае возникает особый способ оправдания выбора: наделение позитивными чертами принятой стороны альтернативы и негативными чертами — отвергнутого варианта. В ряде исследований показана ограниченность теории когнитивного диссонанса, обусловленная как различием индивидуальных психологических характеристик разных людей, так и спецификой различных культур.

Теории когнитивного соответствия страдают рядом общих методологических просчетов: неточность в определении исходных понятий («соответствие», «несоответствие»), абсолютизация потребности в соответствии, что исключает мотивацию к поиску нового, отказ от учета реальных противоречий общественной среды как источника «когнитивных несоответствий». Однако накопленный в теориях когнитивного соответствия богатый эмпирический материал широко используется в современных концепциях психологии социального познания, раскрывающих реальные характеристики познания социального мира человеком, руководствующимся не требованиями логики, а нормами так называемой «психологики», включающей в процесс познания не только эмоции и пристрастность, но и весьма специфические «эвристики», свойственные именно обыденному познанию.